ПОДАРОК СУДЬБЫ! — Михаил Азнауров. Стихи о жизни
Авторы:
.
Михаил Азнауров (М.А.),
Надежда Ямщикова (Н.Я.).
.
(М.А.) Почему так в жизни странно?
Все не ясно все туманно
Ждешь удачи, ждешь награды
А преследуют досады.
.
Нет любви одни печали,
Нет и встреч одни разлуки,
А когда опустишь руки,
Небеса тебе спускают
.
Долгожданную награду:
Лучик света тонкий, нежный
Озаривший мир безбрежный.
Жизни путь он освещает
.
И любовью омывает.
Ты взлетаешь в небеса,
В мире видишь чудеса,
Обнимая и целуя, шепчешь:
.
«Тебя люблю я,
Лучик солнца золотой,
Ты возьми меня с собой»!
.
(Н.Я.) Иди за лучиком мой друг,
Смотри же, чудеса кругом.
В неведомую дверь стук,
В небе сине-голубом.
.
Тебя любовь одарю,
Теплом души согрею.
Прошепчу тихонечко, люблю,
В мир счастья приглашу.
.
Мы налетаемся с тобой,
На землю спустимся вдвоём.
С нашей, встретимся с судьбой,
Аллеей нежности пойдём.
.
Снова трепетно в груди,
Радостно обняться.
На перроне у любви,
Счастьем наслаждаться.
.
Обнявшись радостно сердца,
Поют лишь в унисон.
Идём с тобой, в руке рука,
Душ хрустальный перезвон.
.
(М.А.) И, душ хрустальный перезвон,
Волшебной музыкой звуча,
Сердца наши соединят –
Начало всех начал.
.
Про жизни странности забыв,
Я обретаю вновь,
Уверенность в делах своих –
Силу дала любовь.
.
Теперь ты рядом, Муза мне
И, в творчестве всегда,
Поможешь рифмой покорить
Будущие года.
.
Забудутся сомнения,
Досады уйдут прочь,
Уверенней творения –
.
(Н.Я.) К тебе я музою приду,
На ушко нашепчу
Волшебной музыкой в саду,
В душу постучу.
.
Открой двери, позови,
Стихи свои лови.
Вечерним чаем угости,
С мелодией любви.
.
И выстоится нотный ряд,
Скрипками души.
Рифм красивых, тот парад,
Смотри не потуши.
.
К тебе приду ещё не раз,
Лишь форточку открой.
Стихи диктую на заказ,
Пиши скорей и пой.
.
Для каждого творческого человека, очень важно вдохновение, и, чтобы Муза никогда его не покидала. Талантливых людей видно сразу, их произведениями зачитываешься, открывая для себя смысл написанных строк и трактуя по-своему. Про таких говорят, что поцелован Богом в макушку. Творческие люди очень ранимы и эмоциональны. Не зависимо какие эмоции позитивные или негативные, когда их скапливается много, то поэт ищет как выплеснуть свои эмоции и переживания на бумагу, где передаёт своё настроение строчкам, и стихи находят отклик в чьей — то душе, и всегда находят своего читателя. Творческие личности находятся в своём мирке. Когда поглощены домашней рутиной работой, находясь при своих мыслях, подсознание ищет выход из положения. Чаще всего это выливается в стихи, прозу, картины и, иногда, это получается шедеврально, завораживая внутренней красотой и гармонией.
Вдохновение — это, в основном, позитивные эмоции, которое выливается в прекрасные творения о любви. Но, если позитивные нотки переплетаются с переживаниями, то это уже стихи, песни и картины о любви, и разлуке; о неразделённой любви. Вдохновение можно вызвать энергетическим подъёмом и выражать его путём стихов, песен и рисунков.
В тандеме вдохновение и Муза прекрасная творческая смесь, которая пленяет умы поэтов, художников и композиторов. Пусть эта прекрасная гостья, как можно чаще посещала бы вас своим чудесным видением и разрисовывала бы ваше воображение яркими мазками жизни.
.
Плейкаст: http://www.playcast.ru/view/11667294/bb94695902d25b9b63cb62ee8e5566029120422epl
.
Стихи.ру: https://www.stihi.ru/2019/06/17/1556
.
Проза пером поэта: http://www.cult-and-art.net/poetry/162082-podarok_sudby?inu
.
© Copyright: Михаил Азнауров, 2019
Свидетельство о публикации №119061701556
Два берега. Стихи. Подарок судьбы (Владимир Лысаков)
Подарок судьбы
Смерть не страшна, коль любишь,
А жизнь страшна, коль нет любви
АвторЛомоть хлеба и стихи
Утром, раненько, на зорьке
Прокричат лишь петухи,
Положу в свою котомку
Ломоть хлеба и стихи.
На дорожку выпью крынку
Из подвала молока;
Мать всплакнет, углом косынки
Вытрет слезы, и рука
Осенит меня знаменьем.
Скажет мама: «Что ж, иди.
Буду ждать я возвращенья
Огородом выйду к речке,
Перейду через мосток,
По тропинке, чуть заметной,
Через лес наискосок.
Лес пройду, а там просёлок,
Что петляет, как змея
И на первой же попутке
В дальний путь отправлюсь я.
Я до станции доеду.
Коль билетов в кассе нет —
На товарный поезд сяду —
Ждать не стану — нет, так нет.
Ну, а высадят в дороге —
Не беда, пойду пешком.
А натру о туфли ноги —
Пойду к милой босиком.
Пусть и тыщи километров
Разделяют нас с тобой —
Шаг за шагом, метр за метром
По земле Руси святой.
Я пройду их. Коль устану,
В стогу лягу, отдохну.
Отдохнув немного — встану,
С себя сено отряхну,
Как слеза, его водой
И опять я зашагаю
По дороге полевой.
Мне идти придется долго,
Но дела не так плохи,
Ведь лежат в моей котомке,
Ломоть хлеба и стихи.
Орёл парил над степью,
Вдруг выстрел — он упал
И, кровью истекая,
Охотнику сказал:
«Тебе я благодарен
За то, что сделал мне
И пулю, как награду
Я принял в вышине
Из раны, что текла,
Я долго ждал удачи
И вот, она пришла.
Уж год, как нет орлицы.
Как жизнь ее любил.
Нет милой — у криницы
Злодей ее убил.
Зачем мне жизнь такая,
Коль милой рядом нет…».
Была середина мая,
Над степью плыл рассвет,
И с каждой каплей крови
Жизнь угасала в нём.
Поник ковыль и мак багровый —
Немых свидетелей поклон.
Поклон могучей птице
За ту огромную любовь,
А на траве алела, словно роза
Ещё дымящаяся кровь.
Листья шуршат под ногами,
Звезды горят в вышине,
Образ встаёт пред глазами,
Твой образ, как будто во сне.
Ты улыбнулась и манишь,
Манишь меня за собой,
И, я, позабыв всё на свете,
Шагаю навстречу с судьбой.
Иду через бор. Мои руки
В кровь раздирают кусты.
В апрель тот далёкий шагаю,
Откуда пришла ко мне ты.
С каждым шагом ко мне ты ближе,
Я уже не иду, а бегу.
Через толщу годов тебя вижу,
А дойти до тебя не могу.
Падают яблоки, соком налитые,
Падают с яблонь, дождями умытые,
Ароматные и медовые,
Как зори багровые.
Падают яблоки с бронзовой кожею,
Падают с яблонь — ветки качаются —
Яблоня-мать с сыновьями прощается.
Коли я доживу до глубоких седин
И со смертью останусь один на один,
Я в пустые глазницы ей глядя скажу:
«Ты чуток подожди, за бутылкой схожу.
Посидим, поболтаем, подруга, с тобой,
Посидим, поболтаем, пока я живой.
Чай, там не нальешь мне стакана вина?
Там нет и «Сельмага». Ведь так, старина?!
Пока я схожу, стол на кухне накрой:
Стаканы в буфете, на полке второй;
Сало и лук ты в подвале найдешь…
Да будь осторожна! Ещё упадёшь.
Ступеньки крутые, рассыплешься враз,
Тебе не помогут, ни Крым, ни Кавказ.
Ты зубы не скаль, я тебя не боюсь,
Вот ломик возьму, тогда сам посмеюсь.
Угощу тебя так, как «желанных» гостей,
Превратишься безносая в кучу костей.
Ты, давай, не филонь, стол скорей накрывай,
А я побегу, пока ходит трамвай.
…
Не хватит бутылки, пошлём за другой,
А мы поболтаем, пока я живой.
Я улетаю, но это не значит,
Что не мне возврата назад.
Я улетаю — нельзя мне иначе,
Я улетаю в багровый закат.
Я улетаю, но хоть на мгновенье,
Но хоть на мгновенье я всё же вернусь.
К тебе я вернусь в сновиденье,
В память твою я вернусь.
К тебе я вернусь на закате,
На рассвете быть может вернусь
И нежно лучом, как губами,
К алым губам прикоснусь.
Летом, а может весною
Дождиком теплым вернусь,
А может былинкой тонкой
В ноги к тебе поклонюсь.
Осенью бронзовой может,
На алее, ведущей к пруду,
Желтым листочком березы
В ладони тебе упаду.
Кто знает, а может зимою,
Когда за окошком метель,
К тебе я вернусь, как весною
Неизбежно приходит капель.
Для тебя из стихов
Я б составил букет.
Но беда моя в том,
В том, что я не поэт.
В мире лучший портрет
Я б с тебя написал,
Но, как быть — кисть в руках
Никогда не держал.
Я бы твой силуэт
Из червонцев отлил,
Но, увы, за всю жизнь
Ни гроша не скопил.
К твоим стройным ногам,
Если б только я мог,
Положил млечный путь,
Но, как быть — я не Бог.
Для тебя бы хотел
Я единственным стать,
Но решаешь ведь ты —
Моё право лишь ждать.
В день рожденья — тебе,
Внеземной красоты
Подарил бы цветок,
Но цветок этот — Ты!
У нас не было шумной свадьбы,
Нам не было сказано добрых слов,
Не кричали в наш адрес — «Горько!»
Нам не дарили друзья цветов.
Клятв не давали мы лишних
Верными быть до конца,
Судьба нас с тобой обручила,
А не два золотых кольца.
Но наши узы сильнее брачных,
Крепка любви нашей нить.
И ради этого живём мы на свете,
И ради этого стоит жить.
Вечер. Костёр.
Горизонт весь в крови,
На меня из огня
Глаза смотрят твои.
В твоём взгляде укор
И печали печать,
Глаза смотрят в упор,
Их нельзя не понять.
В них сомненье и боль,
И надежды искра,
Неотрывно гляжу
Я на пламя костра.
Пламя лижет сушняк,
Стоит запах хвои,
На меня из огня
Глаза смотрят твои.
И от глаз мне никак
От твоих не уйти,
Я кричу в полумрак:
«Я вернусь! Подожди!»
Я завтра непременно
Я завтра непременно
С дружком своим напьюсь
И утром головою
В калитку постучусь.
Меня, конечно, встретит
Любимая жена,
Но в случае конкретном,
Скорее, сатана.
Она меня, как доску
Начнёт строгать, пилить —
Зарплату до копеечки
Мол должен приносить.
И, что давно я совесть
Совсем уж потерял,
Что с другом на бутылку
Её я променял.
Я выслушаю молча
И даже извинюсь,
При случае удобном,
Опять-таки напьюсь.
Хочу, чтоб лёгок был мой путь
Ночами часто я не спал,
От боли дикой волком выл —
Она пронзала, как кинжал,
Я с болью этой годы жил.
Вином я душу заливал,
Но боль в душе не проходила,
С молитвой к Богу я взывал —
Она к нему не доходила.
Видать, немало важных дел,
Прости, Господь, что отвлекаю,
Прости меня, что я посмел,
Но сил уж нет, ты это знаешь.
А может быть давно уже
Не нужен я жене и Богу
И не пора ли уже мне,
Простив за зло, идти в дорогу?!
Хочу, чтоб лёгок был мой путь,
Но ведь на всё Господня воля,
Решает Он, кому чуть-чуть,
Кому испить всю чашу горя.
Почти уже год, как нет соседа,
Кацапом звали все его.
Я думал — мой сосед скареда.
Он щедрый был, скорей всего.
Не знаю я, как всё сказать,
Я не хочу кривить душою,
Он говорил: «Век воли не видать!»
Он не юлил, как сука предо мною.
Не был мне другом никогда,
Но мы друг друга понимали.
В житейских трудностях всегда
Мы по-соседски помогали.
Я был связист, а он водила,
КамАЗ был домом для него.
Когда болезнь его свалила,
Не стало в жизни ничего.
А нужен был он всем, и очень —
Кому песок, кому бетон
И вёл КамАЗ сосед средь ночи,
На трассе был он фараон.
Мотор урчал, клонило в сон,
Негромко радиол играло —
Он, как и я, любил шансон
И в бой он шёл, открыв забрало.
Бывало, сутками баранку
Сосед из рук не выпускал,
Не сотню тысяч километров
Он на колёса намотал.
Любил трудягу он, КамАЗа,
Как за невестою ходил
И, в благодарность, он, ни разу
Его в пути не подводил.
Вся жизнь его была дорога,
А без дороги жизнь — не жизнь.
Он выписать стал понемногу,
Я говорил: «Сосед, держись!»
Мои слова, что крик в пустыне
Он просто слышать не хотел.
Я помню это и поныне —
Не избежать судьбы удел.
Не часто мы, но выпивали:
Полрюмки — я, сосед мой — три.
О жизни прошлой вспоминали,
От жизни той остались пни.
А тут и горе подкосило,
Он пережил его, как мог.
Не безграничны наши силы,
Ведь человек — увы, не Бог.
И в огороде утром ранним
Сосед кричал: «Ну, как, ещё живой?»
А, я, ещё от рюмки пьяный,
Ему вторил: «А, ты, живой?»
Но жизнь расставила все точки
И вот, соседа больше нет.
Но, всё мне кажется, отсрочки
Он заслужил с десяток лет.
Я больше утром спозаранку
Уж не услышу — «Ты живой?»
И, уж не выпьем по рюмашке,
И не нальём уж по другой.
Ты неплохим соседом был,
Я по тебе, сосед, скучаю.
Ты жизнь свою не зря прожил,
Тебя я часто вспоминаю.
19.07.08 г.
Ночь. Луна. Полевая дорога.
Где-то в овраге журчит ручеек.
Устав от пути, у ближайшего стога
Прилёг отдохнуть паренёк.
Лишь только прилёг и сразу уснул —
Дала знать о себе ещё свежая рана.
Пред глазами возник горящий Кабул
И суровые горы Афгана.
Ведущий в атаку безрукий комбат,
Кандагар, чуть прикрытый туманом
И нервно дрожащий в руках автомат,
Плюющий свинцом по душманам.
Вой мин и разрывы гранат,
Рёв танков, ползущих по склону
И лица погибших из взвода ребят —
Гордость и честь батальона.
Глаза приоткрыл — в небе светит луна,
В траве песню выводят цикады.
В свете тусклом блестят ордена,
На груди молодого солдата.
Ночь коротка, уже близок рассвет,
Успеть бы дойти до парома.
На том берегу будет ждать его дед,
Скрипя сапогами из хрома.
Он в сорок первом ушел на войну,
В танке горел не однажды,
К солдатскому ордену «Красной звезды»
Комбригом представлен был дважды.
Будет деду не стыдно в глаза заглянуть,
Он честно сдержал своё слово,
Он не согнулся, пройдя трудный путь,
А Родина скажет — пройдёт его снова.
9.05.99 г.
Под окошком в саду
Вишня вновь расцвела —
Это снова ко мне
Весна в гости пришла.
Долго ждал я тебя,
Как любимую ждал.
По ночам у огня
По тебе тосковал.
Наконец, ты, весна,
Как невеста в фату
Нарядилась, пришла.
Под окошком в саду
Вишней вновь расцвела.
На макушке тополя
Чудо — шар горит.
Шар из высшей пробы
Серебра отлит.
Своим светом ярким
Серебрит вокруг.
Лес, в лесу полянки
И пушистый луг.
Серебрит дорогу в поле,
Убегающую в даль
И березку на пригорке,
Что покрыла белу шаль.
Серебрит село и речку,
Под прозрачным льдом
Всё сверкает и искрится,
Всё покрыто серебром.
Подарок судьбы
Всего лишь три недели,
Ни днем. Ни часом больше,
Судьба нам подарила,
Спасибо и за то.
Всего лишь три недели
Нам птицы оды пели,
Для нас вставало солнце,
Для нас цветы цвели.
Для нас ручьи журчали,
Луна светила нам,
Казалось, что не будет
Конца счастливым дням.
Всего на три недели
Твой путь и мой слились,
Потом дороги наши
С тобою разошлись.
Ты села в «ТУ-…», я в поезд,
Был май, цвели сады,
Вздыхало грустно море
И плакали цветы.
Когда-нибудь, я верю,
Взойдёт надежд звезда,
Мой путь и твой сойдутся,
В один и навсегда.
Не могу я забыть
Позабыть бы хотел
Да забыть не могу
Тот далёкий апрель,
Им я жил и живу.
Твоих локонов шёлк,
Словно мак алых губ,
Не могу я забыть
Теплых маленьких рук.
Твоих бронзовых плеч
Солнца южного дар,
Не забыть наших встреч
И того, как их ждал
Твоих ласковых глаз,
Шум волны голубой
И Сухум, где не раз
Мы бывали с тобой.
Шумных улиц его
Не могу позабыть.
Всё отдал бы за то,
Чтоб те дни возвратить.
Снова видеть тебя,
Любоваться тобой,
Снова слышать у ног
Шум волны голубой.
Это, что за чертовщина
Мне приснилась в эту ночь,
Черноглазая дивчина
Попросила ей помочь.
Нарубить в лесу дровишек,
Починить на хате крышу
И калитку, та, что в сад.
Батя стар, а стар, что млад.
Так и быть, соседи всё же,
Я ответил ей: «Помогу!»
А, дивчина, молвит тоже —
«Не останусь я в долгу!»
Нарубил, привёз дровишек,
У стены дрова сложил,
А под вечер уже крышу
И калитку починил.
«Вот, спасибо, как я рада! — мне
Дивчина говорит —
Проходи, панове, в хату,
Стол давно уже накрыт.
Не побрезгуй, ведь старался.
Вот сметана, вот лучок,
Вот картошечка на сале,
Вот, в графине первачок.
Там огурчики из бочки,
Только что с подвала,
Вот яичница, грибочки —
Сама собирала.
Наливай и угощайся,
А я рядом посижу.
Ты меня уж не стесняйся —
Да, ты робок, погляжу?!…»
Выпил раз, потом другой —
Разговор совсем иной.
Через час иль два, не помню,
Да и вряд ли теперь вспомню.
Мы с дивчиной черноглазой
Оказались на печи:
Её тело было — сказка,
Её ласки горячи.
Крепко в губы целовала
И дышала страстно грудь.
Страсть, как лезвие кинжала
В моё сердце нашла путь.
Её тело извивалось,
Словно уж в моих руках,
Она страсти отдавалась,
Позабыв девичий страх.
Когда звезды все угасли,
Вдруг исчезли ее страсти —
Она стала холодна,
Как далёкая Луна.
Я уснул, устав от страсти,
Сон свалил, в его я власти.
А проснулся, что за бред —
Той дивчины рядом нет.
Долго звал, но нет ответа.
Встал с печи, умыл лицо,
Босиком прошлепал в сени,
Дверь открыл и на крыльцо.
На крыльце сидит старуха.
«Где дивчина?» — я спросил.
«Я и есть твоя дивчина!»:
Я в испуге отскочил.
Её голос, нет сомненья,
Тот же свет девичьих глаз.
Может это наважденье,
Что бытует среди нас?
Только нет, пред мной старуха всё же,
Норовит меня обнять,
Тянет высохшие руки:
«Пойдем милый, наше ложе
Нас давно устало ждать».
Я проснулся, пот холодный
Покрывал росою лоб.
В окно солнышко светило,
А меня трусил озноб.
У меня твоя расчёска
Из пластмассы голубой,
Ты её мне подарила
Позапрошлою весной.
Берегу я твой подарок.
Талисман, он дорог мне,
Он дороже всех сокровищ,
И богатств на всей земле.
А расчёска ведь с секретом,
Она рук хранит тепло,
Твоих рук и счастье это,
Снова чувствовать его.
Ну, а если заболею
И у грани стану я —
Не лекарства, а расчёска
Меня вылечит твоя.
Берегу твой дар поныне,
Нет дороже ничего,
Все сокровища земные
Не заменят мне его.
Ты не верь никому
Ты не верь никому,
Что тебя я забыл.
Знай, тебя лишь одну
Я люблю и любил.
Сплетням-слухам не верь,
Что мне стала чужой
И тогда, и теперь
Мою сердце с тобой.
Где бы ни был, везде
О тебе лишь грущу
И к далёкой звезде,
Обращаясь, прошу
Мой горячий привет
Для тебя передать
И о том, как люблю
Я прошу рассказать.
Для тебя лишь одной
Посвящаю стихи,
В электричке ночной
И под сенью ольхи.
Ты не верь никому,
Что тебя позабыл,
Знай, тебя лишь одну
Я люблю и любил.
Стена непонимания
Разделяют нас не расстояние,
Хоть оно и очень велико.
Знаю я, тебе не сладко,
Но поверь, мне тоже нелегко.
Разделяют нас с тобой не горы,
Пусть они и очень высоки,
Разделяют нас с тобой не годы,
Не пустынь горячие пески.
Для любви всё это не преграды,
Все преграды можно одолеть.
Но стену непонимания
Не пробить, лишь стоит сожалеть.
Три часа полёта
Я у трапа самолёта,
В небо скоро я взлечу,
Через три часа полёта
В твои двери постучу
Больше года ждал я встречи,
Я считал часы и дни,
Мне казалось сама вечность
Году этому сродни.
Но настал тот миг желанный —
По бетонке мчится «Ту-…».
Вот он плавно оторвался,
Вот набрал он высоту.
Чуть дрожа от напряженья,
«Ту-…» стрелой пронзает ночь
И души моей волненье
Я не в силах превозмочь.
Только три часа полёта
Разделяют нас с тобой,
Только три часа полёта
Между мною и тобой.
Жизнь даётся только раз
Все мы конечно же знаем,
Что жизнь нам дается лишь раз,
Но вместо дел оставляем
Лишь кучу напыщенных фраз
Мы много болтаем о чести,
К долгу взываем с трибун
Самих же не сдвинуть с места,
Как мхом обросший валун.
Поезд на восток
Мчится стремительно поезд,
Мчится в ночи на восток,
Туда, где уже рассветает
Рассвета багряный цветок.
Мчится он тьму разрывая,
Колёса на стыках стучат.
Там жизнь и, возможно иная
И песни иные звучат.
Хотел бы вдохнуть этой жизни,
Вдохнуть бы, хотя бы глоток…
Мчится стремительно поезд,
Мчится в ночи на восток.
Ты глаза мои открыла
Тик да так, уже за полночь,
Тик да так, стучат часы,
Пред глазами берег моря,
Берег моря, я и ты.
Мы идем у самой кромки,
С моря дует лёгкий бриз,
Позади — Махинджаури,
Впереди — Зелёный мыс.
Мы идём, Луна нам светит,
В небе звезды, всех не счесть,
Рядом ты, и всё на свете
Лучше кажется, чем есть.
Люди стали чуть добрее,
Ярче звезды, чем вчера,
Небо стало голубее,
Краше дни и вечера.
Ярче стали в мире краски,
Раньше их не замечал,
Ярче стали с той минуты,
Как тебя я повстречал.
Ты глаза мои открыла,
Мир увидел, как бы вновь,
Это ты мне подарила
Красоту, добро, любовь.
Тик да так, уж утро скоро,
Тик да так, стучат часы,
Пред глазами берег моря,
Берег моря, я и ты.
Бьётся волна
Об отвесный утёс,
Плачет волна,
А капельки слёз
Остаются на нём,
На могучей груди,
На закате огнем
Полыхают они.
— Ну, хоть слово скажи, —
Волна шепчет ему —
Почему ты молчишь,
Ну ответь, почему?
Сколько лет я ждала,
Милый, нежный утёс,
Сколько я пролила,
Конец ознакомительного фрагмента.
Подарок судьбы. (Гуричев Николай Михайлович)
- Войти
- Регистрация
- Проект
- О проекте
- Отличия ЛитСалона
- Новости
- Инструкции
- Опросы
- Публикации
- Стихи
- Проза
- Песни
- Видео
- Фото
- Дневники
- Поединки
- Авторы
- Активность
- Список авторов
- Комментообмен
- Места
- Общение
- Комментарии
- Форум
© 2007—2017 «Афоризмов Нет» — афоризмы, цитаты, фразы, стихи, анекдоты, статусы, высказывания, выражения, изречения. Все права на представленные материалы принадлежат их авторам. Написать администратору сайта. Карта сайта |
Подарок Судьбы – читать онлайн бесплатно
Сергей Бельский
ПОДАРОК СУДЬБЫ
Пролог
Ну вот, опять я чувствую себя плохо. Голова кружится, и перед глазами всё расплывается. Снова меня ждёт яростный откат от моей способности за то, что использовал её не только на себя, но и на своих друзей, утащив их в подпространство. Впрочем, я ведь никогда не задумывался, а куда в действительности отправляет меня способность «Провалиться под землю». Хотя какая разница.
Но оставить своих друзей я там не мог. Я некоторое время пострадаю и оклемаюсь, наверное. В крайнем случае, я перерожусь и окажусь либо в точке привязки, либо в ближайшем круге воскрешения, а вот они бы уже не смогли воскреснуть.
Только почему-то я никого не вижу рядом с собой. Где они? Неужели эти проклятые тёмные боги вновь дотянулись до меня? Нет, вроде пока меня никто не собирается мучить. Тогда что со мной такое? Стоило только над этим задуматься, как я почувствовал что-то странное, будто вынырнул из воды, долго не дыша.
Жадно вдыхая воздух, я не видел и не слышал ничего вокруг. Это продолжалось не так долго, но, в конце концов, я смог отдышаться и вновь лёг на что-то мягкое. Теперь послышались странные звуки, но я ничего не мог разобрать.
Посыпавшиеся на меня системные сообщения немного скрасили картину окружающей почти безмолвной тьмы, то жужжание на границе сознания не в счёт. Вот только мне сейчас не очень хотелось всё это читать, поэтому я одним движением свернул все сообщения.
После этого мне в лицо ударила ледяная вода, и кто-то стал аккуратно растирать её. К моему удивлению, тьма очень быстро рассеялась, приобретя серый цвет. Я увидел перед собой Фенрора с флягой воды, а сверху на меня смотрела Акарна, на чьих коленях я и лежал. Они что-то говорили, но я не мог разобрать что.
Тогда мне вновь досталось, и на этот раз вода попала в уши, заставив меня передёрнуться. Вновь помогла Акарна, и вскоре слух вернулся ко мне в полной мере, впрочем, как и зрение.
— Алексей, ты меня слышишь? — взволновано спросила она, и, увидев мой кивок, сразу же меня подняла и обняла так крепко, что на миг я почувствовал, что тьма вновь вернёт себе всё потерянное.
— Я ведь помру, — прохрипел я, пытаясь докричаться до девушки, сила которой просто поражала.
— Ой! Прости, — она извинилась и опустила меня на землю. — Я просто очень переживала. Когда мы оказались здесь, у тебя из глаз и ушей полилась кровь. Ты упал и больше не шевелился. Мы достаточно долго пытались вернуть тебя к жизни при помощи зелий и навыков, но ничего не выходило. Ещё раз извини, — на миг мне показалось, что в карих глазах девушки появились слезинки.
— Хм… а где это мы оказались? — спросил я, осмотрев чёрно-серое окружающее пространство и блёклую полупрозрачную дорогу, на которой мы и сидели.
Если приглядеться повнимательней, то вдалеке виднелись многочисленные полупрозрачные пути разной степени яркости, но нельзя было разобрать, где у них начало, а где конец.
Помимо этого мне показалось, что ещё дальше начали сверкать звёзды и чёрно-серые тона стали разбавлять другие тёмные цвета. Первым впечатлением было то, что мы оказались в космосе. Однако вспомнив, что мы можем нормально дышать, я отбросил этот вариант. Тогда где же мы оказались? Этот вопрос я, похоже, произнёс вслух.
— Вы оказались в Междумирье, — ответил странный голос незнакомца, вдруг возникшего перед нами.
Глава 1
Ярость Императора. Планы Ядерной Головы. Странник.
— Как этот проклятый смерд только посмел!!! — император был в ярости и ударил кулаком по столу. — Как он посмел украсть мой меч!!! Символ Империи!!!
— Ваше величество, — обратился к нему дворецкий с длинными усами. — Не стоит излишне переживать по поводу потери столь могущественного артефакта. Клинок не позволит ему даже прикоснуться к себе и подаст нам сигнал о своём местоположении. Так что в скором времени он вернётся к Вам в целости.
— Да, ты прав Арчибальд, — вздохнул Кетрион, опускаясь в мягкое кресло. — Но каков же наглец этот чертов герцог. Я не ожидал, что столь низкоуровневая личность окажется настолько сильной. Он смог убить двух ядерноголовых, а заодно разнёс мой кабинет, что ему ещё аукнется.
— Прошу заметить, что Вы первым изъявили желание причинить вред нашему гостю, — дворецкий внимательно посмотрел на императора.
— Значит, не замечай, — нахмурился правитель. — Он должен был согласиться, ведь я предлагал ему всё, но нет, этот герцог ведёт себя, словно Крин. Я сильно удивлён, что среди странников есть такие индивиды, ведь обычно они все алчны и продажны, словно жадные южные купцы. Я не могу его понять.
— Данный…человек является крайне необычным, и один из безымянных уже попал в очень непростую ситуацию из-за герцога Мернорского, — заметил дворецкий.
— Да, я помню это, — кивнул император. — Но это было большой глупостью убить герцога неподалёку от его собственных земель, так что пусть этот безымянный поплатится за свои поступки. Так что обвинений с него не снимать. Даже несмотря на то, что он убил этого честолюбивого герцога унесшего мой артефакт, этот человек недостоин снисхождения. Мы, аристократы, сами разберёмся в наших делах.
— Вы не так меня поняли, Ваше величество, — Арчибальд невозмутимо посмотрел императору в глаза. — Я имел в виду совсем другое. Не стоит снимать обвинения с данной личности, но стоит обратить на него своё внимание. Раз безымянный смог убить герцога на территории его земель, то можно повторить подобное, заплатив ему за работу, а также приказать вернуть клинок. Думаю, что Альтаир будет в этом заинтересован, и Вы сможете разобраться с герцогом, не запятнав собственного имени. В крайнем случае, всю вину можно переложить на безымянных.
— Хм… весьма не дурно, — кивнул Кетрион. — Тогда займись проработкой данного вопроса. Доложишь мне через три дня о результатах. Ах да, чуть не забыл. Распорядись, чтобы в новом кабинете установили улучшенную защиту от огненной магии.
— Будет исполнено, — слегка склонил голову дворецкий и исчез.
— Замечательная исполнительность, — усмехнулся
Поздравления с золотой свадьбой 50 лет в стихах
Красивое.Когда поэты пишут о любви,
Что жизнь и судьбы наполняет смыслом,
В своих строках рифмуют миг они
Когда лишь зародилось сердце чувством.
Но что есть миг — мгновение и всё…
А если год.. а если жить пол века..
И так мечтать прожить еще — еще
И только с ним, с любимым человеком.
По праву ваш союз — любви венец
И золотом не зря его венчают
Ведь вы семьи и счастья образец
Пусть звезды вас всегда благославляют! ©
Царь Кащей зачах над златом,
Потому что был дурак.
А вот если бы женился
И вступил в законный брак!…
То прожив с женой любимой
50 годков семьей,
Заблестел бы сам, как злато
В Юбилей большой такой.
Ну а вы, родные наши
Поумнее старичка,
И в отличье от Кащея
Вы давно одна семья!
Пожелаю вам здоровья,
И семейного тепла,
Чтоб и дальше вы с любовь
Жили вместе лет до ста! ©
50 счастливых лет!
И теперь ваш брак отныне
В дорогой металл одет.
Золотая свадьба ваша
Золотой союз сердец,
Вы любовь и гордость наша
И семейный образец.
Пожелаем вам здоровья,
Долгих лет, любви сильней,
Чтобы встретить за застольем
И столетний Юбилей! ©
Вы думали о том,
Что вы порог пол века
Осилите вдвоем…
Наверное, мечтали,
Но верилось с трудом
И вот союз ваш брачный
Медалью награжден!
Медаль из высшей пробы
Из золота медаль,
Пусть счастье дальше годы
Вам дарят через край!
Пусть эта годовщина
Вам принесет удачу!
Чтоб покорить вершину —
Столетья, не иначе! ©
Невеста и жених,
Потому что свадьба —
Золотая их!
50 лет вместе,
50 вдвоем,
Мы вас поздравляем
С Юбилейным днем!
Вы пример заботы,
Вы пример семьи,
Вы любовь пол века
Сохранить смогли.
Это ли не главный
В жизни результат
Пусть и 100 лет в счастье
Ваш продлится брак! ©
В полвека жизнь, где вместе вы и рядышком.
Уже не только вы – муж и жена,
А мама с папой, дедушка и бабушка.
И золота не хватит у земли,
Чтоб оценить все ваши достояния:
Любовь, что через годы пронесли,
И древа жизни нового создание.
Так пусть же в юбилей ваш золотой
Преподнесет судьба дары сердечные:
Сил, бодрости, здоровья лет на сто,
И счастья годы жизни бесконечные. Вот снова перед нами
Невеста и жених,
Проверена годами
Любовь и верность их.
Сердечно поздравляем
Со свадьбой золотой!
Здоровья вам желаем
И радости большой!
Ведь для детей и внуков
Примера лучше нет —
Чем ваш союз прекрасный —
50 счастливых лет!
Она как символ верности, любви!
И поздравляет вас семья большая,
Основа для которой — это вы!
И ваше счастье пусть не угасает,
Вы продолжайте верить и любить!
И внукам пусть в пример вас ставят —
Как надо долго и счастливо жить! Полвека — путь большой любви,
Прошли, нисколько не жалея.
Мы поздравляем от души
Вас с драгоценным юбилеем!
Желаем, что бы этот путь
Вы продолжали еще долго.
И пусть ваш дом обходит грусть,
Любви и счастья будет много! Поселился в доме этом
Лучик солнца золотой,
Он подмигивает светом
Паре, снова молодой!
Пусть и дальше годы вместе
Будут в радость вам двоим,
Чтобы сердце пело песни,
Оставаясь молодым!
С Юбилеем поздравляю
Свадебным семейным
50 лет еще вместе
Жить вам в наслаждении!
И слова поздравленья звучат.
Столько лет быть семьею непросто,
Но вы счастливы все 50!
Вас связали волшебные нити
И вы стали красивой четой.
И теперь поздравленья примите,
Раз день свадьбы пришёл золотой.
Два прекрасных, родных человека,
Что когда то связала судьба,
Вы прожили в любви до полвека,
Доживите теперь и до ста!
Пройдя полвека по одной дороге,
С годами этот путь дороже стал –
В нем счастье ваше, радости, тревоги.
Пусть 50 лет будет лишь начало
И впереди ждет сотый юбилей,
Чтоб только счастье сердце наполняло
А дом ваш наполнялся от друзей!
С вашей свадьбой золотой.
Пусть и впредь пути земные
Будут общею стезей,
Чувства ваши не остынут,
И в душе весна цветет,
Не ударят беды в спину,
И судьба не подведет! Пролетели словно птичья стая,
Вереницы быстрокрылых дней!
У вас сегодня свадьба золотая!
Самой высшей пробы юбилей!
И пусть за это время потускнели
На безымянных пальцах 2 кольца,
Но только, ни на миг не постарели
С годами ваши души и сердца!
Примите наши поздравления!
Полвека вами прожито вдвоем!
И пусть небес благословение
На вас прольется золотым дождем! Мы скрыть не в силах восхищение
Любовью вашей неземной
И шлем от сердца поздравления
С чудесной свадьбой золотой!
Желаем, чтобы чувства ваши
Искрились счастьем все сильней
И становились только краше
На радость близких и друзей,
Чтоб нас и дальше вдохновляли
В семье прекрасной отношения,
Чтоб все сбылось, о чем мечтали,
Любви вам до головокружения!
И вам казалось, что их ярче просто нет,
Но золото не в них на самом деле,
Оно в любви, которой пять десятков лет.
Рука в руке по жизни вы идете,
Сегодня искренне мы все желаем вам,
Чтоб чувства были в сказочном полете
Назло стремительно несущимся годам.
От всей души поздравить вас хотим!
Есть вечная любовь, вы доказали,
Сегодня «горько» вам опять кричим!
Ваш брак благословили небеса,
Вы неразлучны пять десятков лет!
И ничего, что снег на волосах,
Когда в душе любви земной расцвет! Семья сегодня отмечает
50-ый день рождения.
И ваша пара вызывает
У всех нас только восхищенье!
Вам пожелаем только счастья,
Чтобы на все хватало силы,
Годам пусть будет неподвластен
Союз ваш крепкий и красивый! Полвека на двоих — такие чудеса
Способна сотворить любовь земная!
Сияют светом искренним глаза,
И музыкой любви душа играет.
Сейчас так много хочется сказать –
Какая восхитительная пара,
Как вы умеете друг друга понимать,
Хоть пережито трудностей немало.
Вы в жизни всё делили пополам,
Заботою друг друга согревая,
И никогда проблемы и хандра
Не омрачали маленького рая.
Его вы строили со всей своей душой,
На всё всегда у вас хватало силы.
Так пусть и впредь всё будет хорошо,
Живется вам в любви большой счастливо.
Пусть вас судьба одарит теплотой,
Наполнит счастьем каждое мгновенье.
Ваш Юбилей у свадьбы — золотой,
Пусть будет золотым и настроение!
Ваш Юбилей сильней блестит!
Ведь вам для счастия хватало
Любви той, что в сердцах горит.
Что ж, так держать! Не уставайте,
Семьею быть еще сто лет!
И никому не раскрывайте
Счастливой жизни ваш секрет!
Но коль пришла сей день встречать пора,
Мы от души желаем много счастья,
А с ним — здоровья, бодрости, добра.
Так будьте впредь судьбой хранимы!
В день вашей свадьбы золотой,
Желаем вам любви и счастья,
Ну а души — конечно, молодой!
Медали, почести, шикарные цветы.
Ведь юбилей из золота настал,
Вы уберечь смогли своё святое «Я и ты».
И пусть видны уже сединки на висках,
Вы также молоды вдвоем, прекрасны.
От счастья вы парите, будто в небесах,
А взгляды ваши столь чисты и ясны.
Мы шлем вам в праздник поздравленье.
В нем пожеланье мира, радости, тепла.
Вы лучших благ достойны, вне сомненья,
Так пусть же будет ими жизнь полна!
Не унывая от проблем.
Всегда друг друга вы любили,
Друг другу помогали всем.
Прощали мелкие ошибки,
И нервы очень берегли.
Дарили теплые улыбки,
Дарили радостные дни.
Пусть дальше будет все,как прежде,
Любить – какой прекрасный дар!
И чтоб любить друг друга нежно
Никто не будет слишком стар. Золотое время к вам пришло,
Вас с юбилеем свадьбы поздравляю!
Вас счастье 50 лет назад нашло
И никогда теперь не оставляет!
Пусть так и длится дальше ваша жизнь,
Чтоб за руки держались так же нежно!
Чтоб души, как тогда в одну сплелись,
До ста лет были счастливы как прежде!
Приключилась у семьи,
И супруги в этой паре,
Безнадежно влюблены,
Эти двое – одна сила,
Вместе справятся со всем,
Сильный в доме есть мужчина,
И жена прекрасна всем,
С годовщиной, с юбилеем,
Будьте счастливы во всем,
И живите дальше в душу,
До ста лет еще вдвоем! В вашу честь пускай гремит салют,
Ведь свадьба золотая – это вам не шутка,
Вами пройден долгий и счастливый путь,
А кажется всё пролетело как минутка.
С золотою свадьбой, дорогие!
Пусть каждый миг вам дарит наслаждение,
Пусть радость будет вечно на двоих,
И счастье дарит каждое мгновение!
Бегут недели и года,
Желаем вам озолотиться,
И быть любимыми всегда!
Пусть будут внуки золотые
Для вас ценнее всех богатств,
Вас с Юбилеем, дорогие,
Живите с радостью в сердцах.
К свадьбе золотой пришли, прошагав полвека.
Желаем вам побольше счастья,
Здоровья крепкого вдвойне,
Желаем самого простого —
Прожить подольше на земле.
Вдовак солнечного света,
Гостей за праздничным столом.
Пусть будет жизнь ваша согрета
Любовью, радостью, теплом. Золотая свадьба к вам пришла —
Уж пятьдесят годков вы вместе!
Все так же деду бабушка нужна,
Как в свое время жениху невеста.
Уж дети, внуки выросли давно.
И даже правнуки на свет родились.
Сегодня пьем искристое вино,
Чтоб вы еще десятки лет любились! Пролетело — пробежало
Пятьдесят прекрасных лет,
И счастливей вашей пары
В этот день на свете нет!
Поздравляем вас со свадьбой
Самой лучшей — золотой!
И любви большой желаем
Необъятной, неземной!
Много счастья, много света,
Пусть исполняться мечты,
Пусть еще 50 лет вместе
Будут радостью полны.
Жить вместе в мире и согласье.
И пятьдесят прекрасных лет
Совместный ваш очаг не гаснет.
Готовит пищу он для вас:
Fate (Gift fic) автор: ArtisticallyLiterate на DeviantArt
Солнечный свет пробивался сквозь занавески на вашу спящую форму, заставляя ваши (h / c) волосы сиять, как шелк. Некий немец наблюдал за вами, пока вы спали, время от времени убирая прядь волос с вашего слегка круглого лица. Сегодня был твой день рождения, и сегодня он пропустил тренировку, чтобы провести ее с тобой.Людвиг посмотрел на часы и увидел, что сейчас 8:00. Он был раньше и уже испек тебе торт.Он знал, что вы сказали бы ему не делать ни одного, если бы он дождался, пока вы не проснетесь. У вас были проблемы с тем, что вы были на большей стороне. Он был совершенно не против, для него это просто означало, что ему не нужно было беспокоиться о том, чтобы сломать вас, потому что вы были какой-то хрупкой веткой. Нет ничего плохого в таких женщинах, он просто не хотел бы иметь такую для своей возлюбленной.
Отбросив пока эти мысли в сторону, он решил дать вам небольшой звонок для пробуждения. Наклонившись над тобой, он прижался губами к твоим, когда его руки нашли путь к твоему заду, и слегка сжали его.Он ухмыльнулся, когда ты ахнул, его язык проник в теплую пещеру твоего рта. «Guten morgen meine Liebe.1». Его слова вызвали у вас дрожь, когда они прошептали вам в рот, прежде чем он отстранился, двигаясь ровно настолько, чтобы смотреть вам в глаза.
Вы улыбнулись ему, ваши (e / c) шары зафиксированы на его синих. «Buon giorno mi orso.2». Одна из твоих рук нашла путь к его волосам, запуталась в зачесанных назад прядях, взъерошила их и коснулась его лба. Тебе всегда нравилось, когда он оставлял свои волосы распущенными, это делало его более сексуальным, чем он уже делал, просто будучи им.
Самое смешное, что ни один из вас не влюбился друг в друга по внешнему виду. Однажды вы встретились в сети случайно. Друг убедил вас попробовать этот глупый сайт знакомств, а его брат убедил его сделать то же самое. Судьба казалась забавной. Вы были найдены вскоре после присоединения. Вы провели месяцы, просто болтая и узнавая друг друга, прежде чем делились фотографиями. Вскоре после того, как вы двое наконец встретились лично, это была любовь с первого взгляда.Помогло то, что вы уже были влюблены раньше, но встреча каким-то образом скрепила сделку.
Это было более двух лет назад.
Ваши отношения какое-то время были далекими, пока судьба снова не вмешалась. Вам предложили повышение на работе. Единственная загвоздка заключалась в том, что вам придется перейти в офис в Германии. Вы приняли предложение без колебаний. Людвиг жил в Берлине, в том же городе, в который вы переезжали. Вы жили в квартире в течение первых нескольких месяцев, прежде чем переехать к нему и его старшему брату Гилберту.
Или, как вы выяснили позже, Германия и Пруссия. Вы были немного шокированы, когда узнали об этом. Не столько потому, что вы не знали, что у стран есть персонификации, сколько потому, что вы не знали, что они лично были частью этого. Вы были новой микронацией, известной как Филеттино. Вы не удосужились пойти на собрание, потому что вам не о чем было поговорить, и вам в любом случае придется взять отпуск с работы, чтобы посетить большинство из них.
Людвиг усмехнулся вашему милому задумчивому выражению лица, он уже знал, что иногда вы уноситесь в свой собственный мир, особенно когда вы действительно чему-то рады.Он не собирался сейчас прерывать ваши счастливые мысли.
Ты вырвался из них самостоятельно, когда ты моргнул на него, втянув его в еще один поцелуй. «Мм, извини, что так увлекся тобой». Людвиг с радостью ответил на поцелуй, прежде чем поцеловать через вашу челюсть к уху, затем вниз по шее, бормоча себе под кожу. «Я не возражал, так я мог дольше пялиться на твою красоту».
Вы закатили глаза на его комментарий, но пока не протестовали. Вы были слишком сосредоточены на том, чтобы запрокинуть голову и издать удовлетворенное мурлыканье, когда его губы, зубы и язык приставали к вашей шее.Он нашел более старую отметину, которая ему понравилась, зубами касаясь пятна, пока вы не извивались под ним, руки сжались в его синей футболке. «Я думаю, что на данный момент достаточно».
Он еще раз усмехнулся и целомудренно поцеловал вас, прежде чем встать с кровати и протянуть вам руку. «У меня есть для тебя сюрприз.» Вы взяли его сильную руку своей меньшей, более мягкой, и встали, немного потянувшись, как только вы встали на ноги. Вы нахмурились, когда посмотрели на себя. На тебе была только одна из его футболок и пара (f / c) трусиков.Рубашка плотно сидела на вас и растягивалась в нескольких местах, напоминая вам, какой вы толстый и некрасивый. Или, по крайней мере, каким толстым и некрасивым вы себя считали.
Заметив, что ваш взгляд упал на ваше собственное тело, вы нахмурились. Людвиг поместил указательный палец вам под подбородок и осторожно поднял ваше лицо, чтобы встретиться с ним взглядом. «Я знаю, о чем ты думаешь (имя). Это неправда. Вы meine schone Schatz und Ich liebe dich4. Ты идеален такой, какой ты есть. А теперь давай, пока Майне Брудер тебя не удивила.”
Улыбка появилась на вашем лице, когда вы посмотрели на честность и любовь в глазах ваших немецких любовников. Он всегда знал, что сказать тебе, чтобы заставить тебя улыбнуться. Одна из многих причин, почему вы любили его. «Граци Ладди, иногда ты слишком хорошо ко мне относишься».
«Нейн, ты заслуживаешь этого и многого другого». Людвиг в последний раз чмокнул вас в ваши мягкие пухлые губы, прежде чем вывел вас из спальни. Незадолго до того, как вы подошли к кухне, он закрыл вам глаза рукой, на которую вы хихикнули и попытались заглянуть.«Давай, Ладди, я хочу увидеть!» Он просто покачал головой с улыбкой на лице. «Нейн еще нет. Иногда ты такой же плохой, как Феличиано.
Вы притворялись, что надулись, пока наконец не оказались на кухне, и Людвиг не открыл вам глаза. То, что попалось вам на глаза, вызвало у вас шокированный вздох. На столе лежал простой белый пирог с глазурью (ж / ж), но ахнуть не из-за этого. Так было сказано. На вершине торта были слова. «Ты выйдешь за меня замуж?» и открытая бархатная шкатулка с кольцом внутри.
Людвиг не мог не улыбнуться твоей реакции, подошел к столу и упал на одно колено, глядя на тебя своими голубыми глазами, которым ты никогда не мог отказать. «Так ты выйдешь за меня замуж (полное имя)?»
Вы просто смотрели с него на ринг и обратно, глаза быстро наполнялись слезами, прежде чем вы попытались подавить рыдание. Людвиг поспешил действовать, когда он встал и крепко обнял вашу слегка пухлую фигуру, гладя рукой по вашим волосам. «Шшш… Битте, не плачь… Мне следовало подождать, чтобы спросить.
После еще нескольких мгновений удушающих рыданий и слез тебе удалось покачать головой, глядя на Людвига широко раскрытыми глазами. «Я-это не то … Я-я просто … я не думаю, что я достаточно хорош или достаточно хорош. Я бы испортил тебя… »Ты был отрезан, когда ты подавлял себя, когда тебе в рот засунули вилку торта. Это было восхитительно, как и все, что сделали немецкие.
«Не говори так! Вы идеальны! Мне нравится твоя мягкость, ты такая красивая, даже не пытаясь! Твои глаза, волосы, изгибы, твои губы, мне все это нравится (Имя) Ich liebe dich meine schone Prinzessin… 4 »Чтобы доказать свою точку зрения, он положил руку на ваши круглые бедра и притянул вас ближе, наконец прижавшись губами к вашим. .Он скользнул языком между твоими губами, чтобы попробовать твой рот и пирог, который задержался.
Вскоре ты обнаружил, что откликаешься, когда он начал гладить твой язык своим, ты позволил своему телу прижаться к нему, твои шикарные изгибы идеально вписались в жесткие линии твоего любовника. Слишком скоро поцелуй закончился, и Людвиг наклонился, чтобы прижаться лбом к твоему. «Anch’io ti amo mi orso5… Grazie… я… я бы хотел выйти за тебя замуж, Людвиг». Вы улыбнулись ему легкой улыбкой, обхватив его щеку рукой.
Людвиг положил свою руку на вашу руку, десятикратно отвечая на вашу улыбку, прежде чем поднять вас с пола в объятиях и уткнуться лицом в изгиб вашей шеи. «Данке Либлинг. Вы даже не представляете, насколько счастливым вы меня сделали. Вы улыбались ему в плечо, счастливые слезы текли из ваших глаз, когда вы прижимались к нему. «Ты делаешь меня счастливым. Я так рада, что ты любишь меня, Ладди … И как бы мне не хотелось это признавать, я рада, что позволила уговорить себя присоединиться к этому сайту знакомств «.
Он улыбнулся и усмехнулся, кивая тебе в шею.«Джа. Я рада, что ты тоже, я рада, что Гилберт меня уговорил. Вы посмотрели на него и улыбнулись, нежно поцеловав его в губы, и вы ответили ему без колебаний, ваша любовь была скреплена одним из многих будущих поцелуев.
И так навсегда переплелись узы судьбы…
Стихи великого суфийского мастера Хафиза
Примечание «Лица любви: Хафиз и поэты Шираза» Дика Дэвиса уже опубликована, и рецензия на эту замечательную книгу в настоящее время находится в работе. Отзыв о: Подарок: стихи великого суфийского мастера Хафиза
Даниэль Ладинский
Время от времени я получаю электронное письмо от читателя, спрашивающего, почему я рецензирую только книги и переводы, которые хороши или, по крайней мере, приемлемы . Что заслуживает оценки F ? И это справедливый вопрос. Ответ в том, что большую часть времени я не вижу в этом смысла. Плохо сделанные переводы обычно признаются таковыми через десять лет или около того и в конечном итоге уходят в безвестность. В том, что касается литературного перевода, испытание временем — чрезвычайно прочное (хотя и не идеальное, о чем свидетельствует незаслуженное признание Роберта Блая.Кроме того, для меня, чтобы просмотреть действительно плохой перевод, мне потребовалось бы, чтобы я действительно прочитал его снова, боль, которую я совершенно не желаю терпеть из-за того, что совершенно не заслуживаю художника. Более того, по причинам личного расположения меня больше интересует указывать на то, что люди должны прочитать, а не отгораживать их от вещей, к которым они не должны прикасаться десятифутовой паяльной лампой в костюме HazMat.
Но есть исключения; прискорбные, непростительные исключения из этого правила: работы, которые имеют статус , поэтому плохие, так абсурдно выдаваемые за хорошие критики, которые не знают ничего лучшего, и такие прискорбно популярные по всем неправильным причинам, которые объясняют людям, почему они не должны прикоснуться к ним — это литературный эквивалент предупреждения лучшему другу не встречаться с учтивым красивым аферистом.Такие работы, которые критический аппарат должен был давно обдумать, но которые из-за какого-то извращения судьбы, какой-то аномалии случайности или какого-то божьего вздора остались в различных списках фаворитов, просто требуют разоблачения. Так что пусть начнется разоблачение.
Книга Дэна Ладинского «» Дар: стихи Хафиза, великого суфийского мастера , пожалуй, самая мучительная книга под названием «перевод», которую мне когда-либо приходилось читать с неудовольствием. По абсурдным причинам, он по-прежнему широко популярен и считается успешным, несмотря на десятилетие оглядки назад с момента его первой печати в 1999 году.Так что позвольте мне внести свой вклад в то, чтобы назвать эту книгу тем, чем она является на самом деле: ужасно написанным, самовлюбленным, колоссально неразумным актом шарлатанства, успех которого в значительной степени объясняется использованием (и грубым сохранением) некоторых из наиболее постыдных черт американской публики: незнание ислама и исламских языков, необузданное потребление, плохая литературная чувствительность, стереотипы «Востока» и нежелание рецензентов сказать что-либо отрицательное. Вот почему, если вам интересно, я не удостоил текстовые выделения Ладинского привычной ссылкой на соответствующую страницу на Amazon.com.
Остальная часть этого обзора действительно будет посвящена книге, но это также будет акт мести за то, через что я прошел, читая ее.
*** Переводы? Какие переводы? ***
Обычно мои обзоры переводов берут рассматриваемый перевод, а затем сравнивают его части с оригиналом (я не проверяю переводы, язык оригинала которых я не компетентен.) Однако в В случае с работой Ладинского это невозможно, потому что на самом деле — это не переводимых оригиналов! Отрывки Ладинского не соответствуют чему-либо, написанному Хафизом на персидском языке.Совсем. Просматривая том, я мог разумно ожидать, что, по крайней мере, узнаю или из того, что переводил Ладинский. Я этого не сделал.
И дело не в том, что эти переводы настолько бесплатны, что я не узнал, какому персидскому тексту они соответствуют. Например, переводы Руми Коулмана Баркса (с которыми часто несправедливо сравнивают работу Ладинского) и версии Омара Хайяма Эдварда Фицджеральда (которые часто ошибочно недооцениваются современными критиками и учеными) — это , очень бесплатные и иногда невероятные вольности с оригинальный персидский.Но, хотя они часто оставляют меня в недоумении, какие оригинальные персидские строки они должны переводить, ДАЖЕ ОНИ не искажают текст так последовательно, , что я, , ни разу не распознал ни одной строки или строфы как соответствующей какому-либо конкретному аналогу в оригинале. Самое близкое, что вы можете получить, — это случайный мотив или изображение в стиле Хафиза, обычно настолько расплывчатое, что, вероятно, может относиться к любой из нескольких десятков оригинальных персидских строк.
Что делает это еще более ужасным, чем оно есть сейчас, так это явное лицемерие и эгоизм, которые Ладинский демонстрирует в своем вступлении, если принять во внимание, что эти стихи на самом деле его , а не Хафиза.Когда он говорит, что поэзия Хафиза содержит «музыку, которая утешает, придает силы, просвещает» или что из нее есть определенная строчка, которую он хочет, «вписать эти слова Хафиза на каждый флаг, церковный колокол, храм, мечеть и мозг политика. «, он на самом деле хвалит себя . Части введения, где он цитирует тот или иной стих, чтобы высказать какую-то безвкусную мысль, на самом деле не цитируют Хафиза. Он цитирует свою собственную работу , а затем говорит по существу: «Вау, кто бы это ни написал [A.К.А. ваш покорный слуга] был чертовски гениальным ». Как будто этого было недостаточно, в этом же предисловии он характеризует эту книгу как самоотверженный труд любви, пытаясь« передать свои замечательные качества [Хафиза] ». на самом деле взял свое самовозвеличивание и заложил его перед читателем как преданность и преданность другому художнику, которым он восхищается! КАК ВЫ МОЖЕТЕ ПОЛУЧИТЬ БЕЗЗЫСТРОВАНИЕ? это происходит на расстоянии рвоты от того, что я только что поднял) во введении к книге, что «иногда мне может показаться, что я позволил себе сыграть несколько из этих строк на джазовом саксофоне поздно вечером, а не с утра храмовый барабан или лира.«Я могу сказать вам, что это, в лучшем случае, гротескное преуменьшение того, что на самом деле здесь происходит. В худшем, это, вероятно, просто напрасная попытка дискредитировать неблагоприятные отзывы, подобные этому. отвечает читателям, которые возражают против того, что он называет «несколькими современными выражениями» (читай: откровенной выдумкой) в стихотворениях со следующей глиняной посудой:
На это я говорю — ничего не делаю. Слово перевод происходит от латинского для «донести.»Моя цель — принести прямо к вам на колени чудесного духа Хафиза, который приподнимает уголки рта. Я рассматриваю эту цель как первоочередную задачу без каких-либо ограничений. И я прошу прощения за любой язык, который может остановить бегину и не дать читателю остаться в нежных и сильных объятиях Хафиза.
Во-первых ( pedantry alert ) на самом деле слово trānslātiō на поздней латыни вовсе не означало «принести». перевод «в некотором смысле, более или менее совпадающем с современным английским словом (хотя во многих контекстах его значение было немного ближе к« метафоре ».С другой стороны, классическое слово trānslātus , от которого происходит слово на позднем латинском языке , так как пассивное причастие transferō (отсюда английское «transfer») действительно означало «переносится через» , а также » На самом деле это не так уж и странно. Не все языки похожи на современные европейские, потому что у них есть специальное слово, означающее «переводить». Многие, как и классическая латынь, просто используют метафорически другие глаголы, чтобы выразить ту же концепцию. , все это говорит о том, что Ладинский просто набрал «Перевод» в словарь.com и использовал результат, чтобы симулировать эрудицию, и просто проявил себя как еще больший позер.
Причем логика полностью зашорена . Этимология слова ВООБЩЕ не определяет его нынешнее значение, и его, конечно, нельзя использовать для аргументации семантики, иначе «hussy» означало бы «домашняя жена». Слова не обладают скрытыми онтологическими свойствами, независимыми от восприятия говорящего. Например, когда я называю книгу Ладинского жалкой , очевидно, что я не имел в виду, что она «чувствительная, трогательная» (хотя это историческое значение этого слова в более раннем английском, а также греческого слова из который он извлекает) настолько, насколько «смехотворен в своей неудаче».«Обоснование семантического аргумента путем обращения к этимологии — один из многих способов, которыми невежественные и неумелые пытаются выдать себя за проницательных и умелых.
Но, дорогой читатель, становится еще хуже. Намного хуже. Вот:
Я чувствую свои отношения к Хафизу бросает вызов всякому разуму и на самом деле является попыткой сделать невозможное: перевести Свет в слова — сделать световой резонанс Бога ощутимым для наших ограниченных чувств. Примерно через шесть месяцев после начала этой работы мне приснился поразительный сон, в котором я увидел Хафиза. Бесконечное фонтанирующее солнце (я видел в нем Бога), который спел мне сотни строк своих стихов на английском, прося передать это послание «моим художникам и искателям».
Я тут даже не пошутил. Я не могу сказать ничего более веселого, чем собственное заявление Ладинского. Как? КАК Пингвин считал разумным опубликовать работу якобы переводчика, утверждающего, что оригинальный поэт буквально дал ему «переводы» из загробного ? 1 . Меня не волнует, насколько глуп был редактор. НИКТО такой безмозглый. Даже если у вас вообще нет головного мозга, а есть только спинной мозг, вы все равно должны остановиться на этом абзаце и сказать: «Эй, здесь что-то не так.
Во всяком случае, если Ладинский, как он, кажется, временами подразумевает, взял дословный перевод и просто перефразировал содержащееся в нем сообщение, чтобы сделать его доступным для современной аудитории, то Spice Girls ‘»Если вы хотите быть мой любовник »- это просто более доступный пересказ 116-го сонета Шекспира, потому что, в конце концов, они оба о любви, вроде как. Это не преувеличение. Разница в качестве и тематике действительно огромна.
*** Just Plain Старая плохая «Поэзия» ***
Это подводит нас ко второй части того, почему эта книга настолько ужасно плохая.Сочиненные стихи в лучшем случае посредственны, а в худшем — либо откровенный плагиат, либо звучит так, будто мальчик из шестиклассника пишет что-то потому, что его заставил учитель английского языка. Взгляните сюда:
Где дверь к Богу?
В звуке лая собаки,
В звоне молота,
В капле дождя,
В лицо
Все
Я вижу.
Прочитав эти строки, мой друг сказал: «Я лучше писал стихи в детском саду, и я плохо разбираюсь в стихах.»Сказать читателю, что вы собираетесь сказать что-то глубокое, а затем перечислить кучу клише (тем самым оставляя доверчивому читателю возможность наполнить текст чем-то, чего даже не было, просто чтобы оправдать его существование) — это не поэзия Это то, чего стоит стыдиться. Этот «восточный» псевдомистический трюк сенсея вовсе не хафизийский, персидский, суфийский или даже исламский. Он совершенно современный, совершенно американский и совершенно вездесущий среди «духовных» поэтов сегодня, которые хотят звучат глубоко, но на самом деле я не хочу прилагать настоящих художественных усилий: Бог везде! Ууп-ди-ду, мистерЛадинский, ваши читатели никогда не слышали и по одному раз в день в воскресной школе.
Или возьмем еще одну небольшую отрыжку:
Теперь
Это
Все ваши заботы
Доказал, что
Бесполезный бизнес
,
Почему
Не
Найдите работу лучше
.
Если это Хафиз, «раскрывающий Бога с миллиардным интеллектом», как говорит Ладинский во введении, то у Джона Донна или Джорджа Герберта должен быть божественный IQ в миллиард квадриллионов каждый.Это плохая аллегория с еще худшими переносами строк, на которую редактор любого литературного журнала (даже в такие дрянные дни) мог ответить только отказом и жалостью 2 . Серьезно, дорогой читатель, дайте мне знать, если вы найдете что-нибудь в вышеупомянутых строках, которое может быть чем-то другим, кроме зажатого печенья с предсказанием.
Конечно, не все стихотворения, содержащиеся здесь, довольно , что ужасно. Но даже если отбросить истинных ревунов, это все равно в целом плохая книга, которая никогда бы не достигла известности, если бы к ней не было добавлено название «Хафиз» (но об этом позже.Стихи Ладинского (ибо они ни в коем случае не принадлежат Хафизу) обычно оскорбляют интеллект читателя, рассказывая ему / ей то, что он / она уже знает (или считает ложью), выдавая очевидное за глубокое. Ни то, ни другое не имело бы никакого значения, если бы сами стихи были убедительными с точки зрения языка (что в любом случае имеет большее значение, чем идеи в стихотворении), но это не так. Возьмите этот отрывок, который на самом деле является более представительным образцом работы Ладинского:
Любовь
Великая работа
Хотя каждое сердце — сначала
Ученик
Эти рабы под городом Света.
Этот чудесный промысел,
Этот великолепный трон, твоя душа
Предназначен для-
Тебе не нужно думать
Многое об этом,
Разве это не ясно
Ученику нужен учитель
Кто сам
Очаровал Вселенная
Чтобы раскрыть свои чудеса в своей чаше.
Счастье — великая работа,
Хотя каждое сердце сначала должно стать
Студент
Одному
Кто действительно знает
О любви.
Ладно, не так тошнотворно, как предыдущие, но тем не менее совершенно безрадостное.И ведро клише: великая работа, чудесная торговля, город света, величественный трон, твоя душа предназначена, ученику нужен учитель, открой свои чудеса . Все зевающие. Ах да, Ладинский, мы все знаем, как прекрасна любовь. Как будто этого было недостаточно, остальное — это скорее позерство Сенсея о том, как вы должны узнать о Любви от настоящего Любовника. Только «очарованные вселенной» и «рабы внизу» здесь вообще интересны как фразы или в контексте. И Ладинский совсем не строит на них своих идей и не использует их для развития своих идей.Он — Плохой Поэт по преимуществу — слишком бездарен, чтобы писать стабильно хорошо, и слишком глуп, чтобы брать те хорошие идеи, которые у него есть, и строить на них. «Открой его чудеса в его чаше» — единственный фрагмент, который звучит отдаленно на расстоянии броска от строк Хафиза, и даже тогда связь настолько расплывчата, что это может быть любой из дюжины стихов, и в любом случае имеет колоссальное клише. Зевать.
Конечно, поскольку Ладинский думает, что Хафиз был «суфийским поэтом» (которым он, вероятно, не был — но это не имеет особого значения), это стихотворение (как и все стихи в этой книге, содержащие слово «любовь») действительно должен быть о любви к божественному.Это якобы та сторона духовности, которую Ладинский хочет показать нам, темным людям Запада (как будто мы слишком глупы, чтобы просто погуглить). К сожалению, от этого Ладинский становится еще хуже. Как идея, в этом нет ничего нового для западных читателей, и любой, кто более чем поверхностно знаком с историей или культурой западной литературы, должен это знать (как еще «Бог есть любовь» или «Невеста Христа» могли стать такими гигантскими клише. ) Представление о Любящем и Возлюбленном как метафоре Верующего и Бога (или Христа и Церкви, или Души и Небес — выберите свой любимый яд) на самом деле является одним из старейших.Он появляется в христианской и еврейской Библии несколько раз. Например, для большинства иудейских и христианских философских школ это была каноническая (читай: единственно приемлемая) интерпретация Песни Песней вплоть до ХХ века, что привело западных мистических поэтов (таких как Иоанн Креста) , чье самое известное такое стихотворение я перевел, кстати, здесь), чтобы истолковать их веру в любовных, квази-супружеских терминах. (Фактически, модная сегодня радикальная интерпретация представляет собой прочтение Песни песней просто как описание плотских страстей.) В этом нет НИЧЕГО НОВОГО для образованного жителя Запада. То, что Ладинский считает иначе, является оскорблением не только интеллекта западного читателя, но и его литературной традиции.
Однако, несмотря на то, что я пишу о том, что на этих страницах нет никакого Хафиза, я действительно узнаю другого персидского поэта. На самом деле это Руми. Или, точнее, чрезвычайно бесплатных переводов Коулмана Баркса (но, по крайней мере, их все еще можно назвать переводами) Руми.Время от времени Ладинский оказывается не только шарлатаном и плохим поэтом, но и довольно наглым плагиатором. Вот еще отрывок из этой книги:
Я
Я
Узнал
Так много от Бога
, что я больше не могу
Позвонить
Себе
Христианин, индуист, мусульманин,
Буддист, еврей.
Истина разделила так много Себя
Со мной
Что я больше не могу называть себя
Мужчина, женщина, ангел
Или даже чистая
Душа.
Любовь так сильно подружилась с Хафизом
Она превратилась в пепел
И освободила
Меня
От каждой концепции и образа
Мой разум когда-либо знал
И снова первые несколько строк содержат тот же ленивый трюк с закрученной прозой с немного заглавных букв, добавленных для хорошей меры. Остальное стихотворение — просто невдохновленная чушь. Но то, на что я хочу обратить ваше внимание, дорогой читатель, это следующий перевод Руми 3 Коулмана Баркса:
Не христианин, не еврей или мусульманин, не индуист
Буддист, суфий или дзен.Никакая религия
или культурная система. Я не с Востока
или Запада, не из океана или
над землей, не естественный или эфирный, не
вообще состоящий из элементов. Я не существую,
— не сущность в этом мире или в следующем,
не произошел от Адама и Евы или какой-либо истории происхождения
. Мое место без места, след
бесследного. Ни тела, ни души.
Я принадлежу к возлюбленным, видел два
мира как один и тот, который зовут и знают,
первый, последний, внешний, внутренний, только это
дыхание дышащее человеческое существо.
Мне трудно поверить, что Ладинский не использовал плагиат переведенного стихотворения Коулмана Баркса (которое, хотя и вряд ли является шедевром, бесконечно лучше пропитанного духами дерьма Ладинского). Как обычно в этой книге, Хафиз этого не делает. скажем что-нибудь по-персидски, как будто Ладинский заставляет нас поверить. Но модель Coleman Barks Rumi очень подходит, по крайней мере, здесь. Здесь Ладинский не только заимствовал работу переводчика поэтов, отличных от того, который он якобы переводит, но, похоже, заставил читателя поверить в то, что Хафиз, а не он, является настоящим плагиатором. или, возможно, любое сходство является чистой случайностью, потому что Руми и Хафиз предположительно очень похожи 4 .
*** И плохая стипендия ***
В любом случае, как будто всего этого недостаточно, это еще не все, в чем эта книга терпит неудачу. Это также не удается, потому что Ладинский, как и многие другие, фундаментально неверно понимает природу средневековой персидской поэзии в целом и Хафиза в частности. У него сложилось впечатление, что Хафиз был в первую очередь суфийским поэтом ( à la Rumi ), потому что многие стихи можно прочитать как своего рода мистический код. Правда, однако, несколько сложнее.Я не знаю лучшего резюме, чем приведенное ниже ученым Уилером Текстоном, первоначально напечатанное в A Millennium of Classical Persian Poetry (которое, кстати, я настоятельно рекомендую персидским студентам, которые хотят познакомиться с классической литературой):
Одна из главных трудностей персидской поэзии для начинающего читателя заключается в том, что в поэзию проникает мистицизм. Довольно рано в игре мистики обнаружили, что они могут «выразить невыразимое» в стихах гораздо лучше, чем в прозе.Узурпируя весь накопленный к тому времени поэтический словарь, они наделили каждое слово мистическим значением. То, что начиналось как жидкое вино с содержанием алкоголя, превратилось в «вино союза с божеством», которым мистик «напивается вечно». Прекрасные молодые виночерпия, с которыми можно было бы повеселиться, стали шахидами , «свидетелями ослепительной красоты того, что действительно существует. После того, как мистики оказали свое влияние на традицию, каждое слово поэтического словаря имело приобрели такие «облака» ассоциированного смысла от лиризма и мистицизма, что эти два направления слились в одно.Конечно, некоторые поэты писали стихи откровенно и безошибочно мистические и «суфийские». Гораздо труднее идентифицировать поэзию, не являющуюся мистической. Например, бесполезно спрашивать, является ли поэзия Хафиза «суфийской поэзией» или нет. Дело в том, что в четырнадцатом веке было невозможно написать газель, которая не отражалась бы мистическим подтекстом, навязанным ей самим поэтическим словарем.
По этой причине, среди прочего, называть Хафиза «суфийским мастером», поскольку название этой книги не имеет смысла.Это примерно так же нелепо, как предположить, что скульптор эпохи Возрождения должен был составлять компанию только привлекательных людей, потому что его скульптуры только изображают их объекты с идеальными телами (хотя, конечно, в действительности это было просто результатом художественной традиции, а не Это непонимание Ладинского усугубляется тем фактом, что он использует дословный перевод Хафиза, сделанный Г. Уилберфорсом Кларком, в качестве отправной точки для своей собственной работы. Хотя Ладинский, кажется, находится под диковинным впечатлением (во введении), что версия Кларка является «наиболее уважаемым английским переводом Хафиза», правда на самом деле футбольные поля далеки от этого представления.Версии Кларка рассматриваются современными исследователями как абсурдные, если не несущественные, с точки зрения «мистических» комментариев, обильно представленных на каждой странице «обширных сносок», которые Ладинский признает, что использовал их как основу для своего проекта. Фактически, поэт-ученый Дик Дэвис назвал работу Кларка «тупо-суфийским».
*** Как мог справедливый и любящий Бог допустить это? ***
То, что такое гротескное мошенничество / недоразумение могло быть совершено в отношении американских читателей, стало возможным благодаря любопытной совокупности фактов: Хафиз, хотя у него есть огромные возможности. ценность названия бренда, как правило, мало читается современными западными людьми.Мы слышим о нем как о «великом персидском гении», но немногие из нас активно ищут его работы в переводе, и, что еще хуже, не было очень успешным английским переводом Хафиза со времен Гертруды Белл. 19 век, который, вероятно, кажется современным читателям чрезмерно формальным и поэтичным с его «ты», «знающий» и т. д.
Тогда есть тот факт, что в сегодняшней Америке «Восток» все еще виден, по крайней мере, отчасти и в определенных кругах, как земля великих провидцев и людей духовной щедрости.Неудивительно, что никто иной, как сам Дан Ладинский, стал жертвой мистики Востока как последователь Мехер Бабы. (Неужели кто-нибудь всерьез думает, что Мехер Баба, если бы он родился в Нью-Йорке, а не в Индии, не был бы просто одним из тех сумасшедших в метро?) Эта мистицизация Востока и ислама часто особенно поощряется в либеральных кругах как противоядие от открытой демонизации, проводимой правыми политиками. На самом деле, вероятно, поэтому версии Руми Коулмана Баркса были настолько успешными.
Однако Хафиз был не мистическим мудрецом, а чертовым человеком. Да, он был и остается духовным поэтом, вера которого часто выходила за узкие рамки, налагаемые религиозными авторитетами. Однако он также был плотским любовником, любителем настоящего (и очень недуховного) вина и человеком, глубоко привязанным к своему родному городу. Я не могу переоценить, насколько большой мудак / микромозг Ладинский заявляет, что он каким-то образом оказывает Хафизу услугу, изображая его каким-то гуру Нью Эйдж.
Либо Ладинский на самом деле — это идиот (что меня не удивит), либо он просто извлекает выгоду из имени «Хафиз», добавляя его к своей собственной работе как способ продавать книги.Действительно, я не вижу причин думать, что это , а не . Фактически, его полное молчание, когда критики ошибочно приняли его работу за его переводы, его нежелание разглашать истинную природу текстов, содержащихся в этом томе, и его настаивание (в Интернете и в других местах) на том, что продажи книги каким-то образом оправдывают его мошенничество — все это предполагает, что он знает, что делает, и это некрасиво.
*** Критики ***
Итак, поскольку признание критиков и молчание ученых сыграли значительную роль в столь широком распространении этой книги, критики, которые хвалили эту книгу (и особенно те, кто действительно должны были знать лучше) заслуживают того, чтобы их обсудили, их утверждения были опровергнуты, а их грехи стали известны всем, потому что не менее ужасающим, чем качество книги, является тот факт, что эта и другие книги Хафиза Ладинского получили положительные, более того, снисходительные отзывы буквально от . все, кроме одного критиков 5 , которые об этом писали.Положительные отзывы — не что иное, как продукт невежества, усугубляемый обычным круговым движением современной американской литературной критики и тем фактом, что большинство критиков, которые могли бы разглядеть эту книгу, просто не рецензировали ее, что типично для эпохи, когда никто не хочет давать плохую оценку тому, что называет литературой. Но, как гласит идишская пословица, a halbe eymes iz a gantse ligen «полуправда — это целая ложь».
Повторяю, Ни один специалист по персидской литературе не рецензировал работу, когда она только вышла.Почти все отзывы принадлежат людям, чьи претензии на славу (а теперь и стыд) связаны с духовностью или философией. Давайте взглянем на некоторые из типичных критических комментариев, которые получила книга:
Во-первых, Брайан Бруя, который в настоящее время является доцентом Университета Восточного Мичигана (и известен в основном своими работами по Восточной Азии), хотя я предполагаю, что у него была только степень магистра, когда он писал это, дает нам следующую смущающую размытость:
Хафиз, тайный суфий, стал известен в свое время как автор любовных стихов.Эта любовь превратилась во всепоглощающую страсть к единению с божественным. В «Дар» Даниэль Ладинский передает страстные, но причудливые нотки экстаза Хафиза. Никогда не принужденный и не неловкий, Хафиз Ладинского шепчет вам на ухо и стучит вам в грудь, называя Бога сотней метафор.
Однажды я спросил птицу
: «Как получилось, что ты летаешь в этой гравитации
тьмы?»
Она ответила:
«Любовь поднимает
Меня».
Подобно версии Фицджеральда «Рубайят» Хайяма, язык «Дара» вызывает современный отклик, находя отклик в уме читателя, а затем и в сердце.Язык Ладинского простой, свежий, игривый — танец с мастерской ритмом, который манит и удивляет. Если верно, как говорит Хафиз, что поэт — это тот, кто может пролить свет в чашу, то читать Хафиза Ладинского — все равно что глотать солнце.
Бруя умудряется не только рассказывать пачку нелепостей, раскрывающих его отсутствие вкуса, но и делать явных ошибок факта , о которых может сказать вам любой, кто хоть раз читал статью в Википедии о Хафизе. Хафиз не был «тайным суфием», и его стихи так или иначе не дают нам никаких доказательств.Поскольку большинство из них, вероятно, в свое время произносились публично, мы можем быть уверены, что Хафиз не рассказывал никаких секретов в и тех . Помимо стихов, все, что мы знаем о Хафизе, происходит из легенд гораздо более позднего происхождения (это может вам сказать даже самый беглый обзор критической литературы). Как мы уже обсуждали, стихи с очевидным мистическим содержанием не обязательно являются мистическими стихами, и особенно Хафиз любил играть с множественными резонансами поэтического словаря.Хафиз не дает нам никаких указаний на то, что его поэзия, в той мере, в какой она была религиозной, свидетельствует о «всепоглощающей страсти к единению с божественным». Это правда, что есть определенные стихи, которые описывают говорящего в муках тоски по божественности / возлюбленному, и в некоторых из этих стихотворений есть достаточно доказательств, чтобы сказать, что они, вероятно, в основном религиозны по своему посланию. Такое стихотворение, например, начинается следующими строками:
Мужда-йи васл-и то ку каз сар-и джан бархезам
Тайир-и кудсам о аз дам-и джахан бархезам
(Где новости о Союзе с вами? Ибо это позволит мне подняться и оставить душу,
Я — святая птица и из клетки мира выйду.)
Однако мы уже установили, что глупо предполагать, что Хафиз является говорящим стихи, и что это не какой-то поэтический аватар. Более того, даже если бы мы были , чтобы предположить, что это стихотворение (и другие подобные ему) автобиографичны, утверждение Бруи все равно не имеет смысла, поскольку современная наука почти не имеет доступа к относительной хронологии стихов. Мы не знаем, какие из них были написаны в раннем возрасте, а какие — позже. (Все, что у нас есть, — это определенные подсказки из некоторых стихотворений, связанные с упоминанием событий и мест при жизни поэта.) Мы не можем сказать, как «эта любовь превратилась» во что-либо, потому что его стихи не предлагают большой временной шкалы, с помощью которой можно было бы определить, что трансформируется, где, когда и во что.
Вот вам и исторические утверждения Бруи. Что касается его обсуждения перевода, то отрывок, который он цитирует, довольно банален и клише, за одним исключением фразы «гравитация тьмы». Птица, взлетевшая на крыльях любви? В самом деле? Да ладно, мой 10-й класс P.E. учитель мог бы сделать лучше, чем это.«Экспертная каденция, которая приглашает и удивляет?» Мне не нужно оскорблять ваш интеллект, дорогой читатель, навязывая вам и еще один отрывок, чтобы опровергнуть это утверждение. «Хафиз говорит, что поэт — это тот, кто может пролить свет в чашу»… Нет, Хафиз этого не говорит. Везде. Когда-либо. Это изобретение Ладинского.
Здесь должно быть ясно, что Бруя даже не знает ни капли о стипендии Хафиза, и даже не потрудился, скажем, спросить одного из своих говорящих по-персидски коллег, звучит ли это что-то вроде персидский поэт.Если бы один из его учеников сдал газету с таким количеством воплей, я сомневаюсь, что он еще раз подумал бы, прежде чем завалить ученика.
Вот еще одна небольшая аннотация Патриции Монаган:
Менее известный в США, чем его суфийский предшественник Руми, Хафиз (Шамс-уд-дин Мухаммад) также заслуживает внимания, и вольные переводы Ладинского должны помочь понять, что он получает это. Хафиза настолько любят в Иране, что он продает больше, чем Коран. Многие знают его стихи наизусть и с удовольствием их декламируют.А этому страстному, приземленному поэту, который соединяет разум, дух и тело в каждом из своих обычно кратких писем, присуще удовольствие. Ладинский сознательно выбрал для этого сборника свободный и разговорный тон, который может действовать на нервы пуристам, но делает Хафиза живым для обычного читателя.
«У вас есть
Все ингредиенты
Чтобы превратить вашу жизнь в кошмар —
Не смешивайте их!»
он советует, а
«Итог:
Не прекращайте играть
Эти красивые
Игры про любовь.»
Нет ничего слишком человеческого для Хафиза, чтобы праздновать, потому что в человечестве он находит перспективу Бога. Во всем, от работы по дому до занятий любовью, он прославляет духовные возможности жизни. Прекрасное и волнующее новое представление одного из величайших в мире поэтов.
Давайте рассмотрим эти утверждения по очереди, не так ли?
Утверждение, что Хафиз превосходит Коран, часто обсуждается. Это, вероятно, неправда. Но я дам ей преимущество. сомневаюсь в этом.
«Многие [иранцы] знают его стихи наизусть и декламируют его с удовольствием …»
На самом деле, вам будет трудно найти иранца, для которого это не соответствует действительности. С таким же успехом она могла бы сказать: «Почти все знают …» и привести еще более веские доводы. Но тот факт, что она пошла на ласковую формулировку, предполагает, что, как и профессор Бруя, она говорит не из своей задницы.
«И удовольствие присуще этому страстному, приземленному поэту, который объединяет разум, дух и тело в каждой из своих обычно кратких писем.
Это утверждение может буквально относиться к любому / предмету. И в любом случае, как и в случае с Бруей, мы не находим никаких указаний на то, что Монаган знает / знала что-либо о Хафизе, кроме того, что ей говорилось во вступительном материале книги. в высшей степени некомпетентна, чтобы комментировать качество перевода, как она это делает:
Ладинский сознательно выбрала свободный и разговорный тон для этого сборника, который может действовать на нервы пуристам, но заставляет Хафиза оживать для среднего читателя.
На самом деле, большинство переводчиков Хафиза в 20-м веке выбрали несколько разговорный тон на английском языке. Питер Эйвери, Элизабет Т. Грей (чью коллекцию переводов хафиза я рассмотрел здесь) и большинство других много говорили по-английски. В этом нет ничего нового или захватывающего. (На самом деле, можно было бы привести веские доводы в пользу того, чтобы Хафиз не звучал как полностью разговорным как , но это не относится к делу.) И то, что раздражает этого пуриста, не столько разговорный тон, сколько тот факт, что НАСТОЯЩИЙ АРЕН ПЕРЕВОДЫ ВООБЩЕ.Оба отрывка, которые она цитирует, почти полностью безыскусны, и оба содержат колоссальные клише. Остальная часть ее обзора — это скорее та же грустная чушь, которая показывает, что она даже не набрала «Хафиз» в Google.
Существуют и другие нелепые обзоры, подобные упомянутым выше, включая ужасную аннотацию Александры Маркс из Christian Science Monitor, банальный образец невежества Эндрю Харви и, что наиболее абсурдно, странную пару предложений от Коулмана Баркса, которые предполагают, что он не читал эту чертову вещь с самого начала.
Здесь я должен упомянуть, что Парвин Лолой (один из немногих знатоков персидского языка, который действительно пытается описать то, что на самом деле происходит) в своем Хафизе, мастере персидской поэзии: критическая библиография утверждает, что
Ладинский написал огромное количество текстов, которые явно привлекли (а возможно, даже вдохновили) конкретную аудиторию. Что менее определенно, так это уместность и уместность столь заметного упоминания имени Хафиза во всем упражнении…хотя «Хафиз» Ладинского, возможно, много сделал для собственного положения Ладинского, трудно понять, что он сделал много для памяти персидского поэта
Уф. Приятно знать, что кто-то хотя бы посмотрел на пресловутую банановую кожуру на полу, прежде чем поскользнуться, как дурак. Слава богу за небольшие вкусы.
*******
И если теперь, в конце этого длинного обзора, вы скажете себе: «легче снести, чем построить», ваша точка зрения будет хорошо понята. и вы можете взглянуть на мои собственные переводы хафиза и увидеть попытку действительно передать некоторые из стихов на персидском языке.Или, если хотите, подождите пару месяцев, пока не появится книга Дика Дэвиса «Лица любви: Хафиз и поэты Шираза » Дика Дэвиса, которая, если предварительные черновики, которые я видел до публикации, являются каким-либо признаком, обещает стать освежающим моментом. для Хафиза на английском языке. В качестве награды вам, дорогой читатель, за то, что вы не прочли этот мой обзор, взгляните на один из переводов Хафиза Диком Дэвисом.
Это воспроизведение одного начала Yārī andar kas namībīnam yārānrā che shod . Хотя это и не идеально, но это (а) цельное стихотворение, (б) цельное в том же смысле, что и оригинал, и (в) на самом деле перевод :
Я не вижу любви ни в ком.
Куда же делись все любовники?
А когда закончилась наша дружба?
А что стало с каждым другом?
Живая вода замутилась и где
Хизр, чтобы увести нас от отчаяния?
Роза потеряла окраску.
Что случилось с весенним ветерком?
Появляется сто тысяч цветов
Но птицы не поют, чтобы их слышали.
Тысячи соловьев глупы.
Где они сейчас? Почему они не приходят?
В течение многих лет рубины
не находили в каменных шахтах под землей.
Когда снова засияет солнце?
Где облака, наполненные дождем?
Кто сейчас думает пить? Ни один. Никто.
Куда делись шумные пьющие?
Теперь никто не говорит, что «любить — значит быть
Влюбленным в тайну жизни».
Что случилось с нашими любовниками, которые
знают правду и восхищаются ею?
Когда-то это был город влюбленных,
Доброты и доброжелательности.
А когда закончилась доброта? Что свело на нет сладость нашего города
?
Шар щедрости
Лежит на поле, и все его видят.
Ни один читатель не нанесет удар. Где
Это все, кто должен быть?
Тишина, Хафиз! Поскольку никто не знает
Тайные пути, по которым идут небеса,
Кто это такой, что вы спрашиваете, как
Небеса сейчас развиваются?
Итоговая оценка: F-
Примечания:
— 1 — Кроме того, я думаю, то же самое, что случилось с Ладинским, случилось со мной. Как ему приснился сон, в котором Хафиз говорил ему свои реплики на английском, так и мне приснился сон, в котором Хафиз говорил со МНОЙ на ЛАТИНСКОМ языке из загробного мира.Не знаю, почему это произошло на латыни. Может быть, потому, что Ладинский использовал латинскую этимологию слова «Translate», чтобы оправдать свои затеи. Может быть, это было для того, чтобы ударить Ладинского за его моноязычность, а может быть, просто из непочтительности. Но это случилось. И это были 8 строк церковной латыни, которые Хафиз, как мученик, сказал мне извне:
Danielis fatum est in meschita mori
Proximis facticiis morientis ori
Tunc cantabant futile angelorum chori:
«Deus sit propitius huic proditori «
Istiusque codices cadent ad infernum
Unde surgent sanctius fumi ad supernam
Surgam ex sepulchro tunc, requirens tabernam,
Cantans implperio» Requiem aeternam «
Вот дословный перевод
согласно Даниэлю:
мечеть / С его фетишами у его умирающего рта / И хор ангелов напрасно будет петь / «Да помилует бог этого клеветника!»Да, его книги падут в пламя Геенны / Откуда их дым, более благочестивый, поднимется к небесам / Тогда из могилы я восстану в поисках винной таверны / Пение «вечный покой» из чистого презрения.
— 2 — Говоря о литературных журналах, похоже, что Ладинский не опубликовал каких-либо своих «переводов» ни в одном периодическом издании, в Интернете или в печати. Большинство переводчиков сборников коротких текстов «пробуют» отдельные стихи в литературных журналах перед книгой (обычно, я подозреваю, до того, как у них появляется идея о книге). Однако единственная предыдущая публикация, указанная на странице авторских прав, — в предыдущем Хафиз книги Ладинского. Хочешь поспорить, что все журналы полностью отвергли материалы этого шутника?
— 3 — На самом деле, стихотворение, которое Баркс переводит здесь ( che tadbir ay musalmānān ke man khwad-rā namidānam ), вероятно, не принадлежит Руми подлинно, поскольку оно не встречается в самых ранних рукописях.Но это не относится к делу.
— 5 — Если вам интересно, единственный литературный критик, который видел эту книгу такой, какой она была, — это Мурат Немет-Неджат, рецензию которого можно найти здесь.
Список подарков для медового месяца Стихи — Конфетти
Как вы в двух словах объясните, что, почему и как вы хотели бы, чтобы ваши гости делали пожертвования в ваш фонд медового месяца? Вот немного вдохновения с форумов Confetti!
Дом полон вещей
Когда вы думаете о подарке для нас
Мы спрашиваем вас, не могли бы вы подумать о
Внесите свой вклад в наш медовый месяц
, чтобы сделать его еще слаще.
В нашем доме есть все, что может понадобиться паре
,
и поэтому отдых вдали от
— это то, чего мы больше всего желаем.
Тогда, пока мы отдыхаем на пляже
или у такого синего бассейна
, мы сядем поудобнее и узнаем,
, что это действительно благодаря вам!
Колодец желаний
Некоторое время назад,
, мы взяли на себя обязательство, что вместе через всю жизнь нам суждено пройти.
Чтобы сэкономить на поиске, покупках и покупках,
Вот идея, мы надеемся, вам понравится!
Приходите на нашу свадьбу, чтобы пожелать нам обоим всего хорошего,
И, пожалуйста, сделайте пожертвование для наших пожеланий.
Сделай наш день!
Давно жили вместе
со всеми своими кастрюлями и сковородками
и так как домашние подарки нам не нужны
, у нас другой план!
Мы знаем, что это не традиционный
, а намного веселее:
иметь в нашем свадебном списке какие-то предметы
, которые помогут нам поймать солнце!
Так что, если вы хотите сделать подарок
и отправить нам по дороге
, пожертвование на наш медовый месяц
действительно сделает наш день !!
Не традиция
Мы знаем, что это не традиция
Так не принято
Но вместо свадебного списка
Мы хотим немного солнца
Мы давно вместе жили
И все счета оплачиваются
У нас есть тарелки, наши кастрюли и сковородки,
Все наши планы осуществлены
Мы были бы признательны за вашу помощь,
Чтобы отправить нас в путь
Взнос в наш медовый месяц
В стране довольно далеко прочь
Но, что наиболее важно, мы просим,
Приходите на нашу свадьбу в качестве нашего гостя
Чтобы поделиться с нами нашим особенным днем
И повеселиться по дороге
Будьте уверены
Многие из наших гостей спрашивали
Идея подарка для вдохновения
Как и многие молодые пары сегодня
У нас все равно есть много вещей
Если вы хотите подарить, это наша просьба
Для чего-то для нашего сундука с сокровищами
Деньги, которые вы можете себе позволить
Это просто что нам нужно y Можешь быть уверенным
Без этой маленькой каламбуры
Наш медовый месяц не был бы очень веселым.
Узнайте больше о конфетти отличный список подарков !
Александр Блок. Русские стихи в переводах
Выдающийся символист и лирический поэт России начала двадцатого века, Блок был, пожалуй, самым мощным эхом голоса Пушкина. Его отец был профессором права в Варшавском университете, а мать — переводчиком литературы. Молодость он провел с дедом, который был ректором Санкт-Петербургского университета.Петербург, где Блок изучал юриспруденцию, а затем филологию. Первый сборник Блока, Стихи о прекрасной даме (Стихи о прекрасной даме) (1904), содержит повторяющийся символический образ прекрасной женщины, которую он однажды видел разбитой поездом; в его стихах она становится измученным лицом страдающей России. Пьесы или лирические драмы и следующие за ними поэтические циклы подтверждают, что он является самым авторитетным символистом.
Блок в своих стихах безжалостно превозносил распад России.Однако безжалостность к эпохе началась в первую очередь по отношению к самому себе: почти через десять лет после 1907 года наступил период высочайшего творчества в трагическом пафосе исповедальных стихов, дающих отчет о страстях, искушениях и пороках. Его реакция на травмирующие события, возникшие в результате неудачной революции 1905 года и революции 1917 года, чередовалась между мрачным отчаянием и мощной иррациональной любовью к России. Женский образ, которым он описывал родину, в его более поздних стихах все больше отождествлялся с падшими женщинами и проститутками из более ранних стихов.
Мистическое восприятие Блоком революции 1917 года как космического события, как неизбежного исторического возмездия отражено в его несомненном шедевре «Двенадцать» (1918), в котором на странице выплескивается сама стихия революционной улицы. Писатели, выступающие против революции, демонстративно отказывались отдать руку Блоку, потому что он призвал их послушать то, что он называл «музыкой революции».
Блок был первым председателем петроградского отделения Всероссийского союза поэтов, организованного сразу после революции.Но хаос и последовавшие за этим катастрофические разрушения жизни были больше, чем его дух мог вынести. Измученный и разочарованный, у Блока быстро упало здоровье и дух, и он замолчал. Когда его спрашивали, почему он больше не пишет стихов, Блок отвечал: «Все звуки прекратились. Разве ты не слышишь, что звуков больше нет? »
Его лебединая песня была речью в честь Пушкина в феврале 1921 года, в которой он сказал, что у него отнимают мир и свободу, необходимые для поэта.«Не свобода плохого поведения, не свобода играть либералом, а творческая свобода, тайная свобода. А поэт умирает, потому что не может дышать ». Следуя примеру Пушкина, он назвал бюрократов «отребьем» и в мрачном видении темного будущего предупредил: «Пусть те бюрократы, которые планируют направлять поэзию по своим собственным каналам, нарушают ее тайную свободу и мешают ей исполнять ее таинственную жизнь. миссия, пусть опасаются еще худшего ярлыка. Мы умираем, но искусство остается ».
Заболевший позже весной Блок скончался в июле, но, по свидетельству Э.Голлербаха, «люди, внимательно наблюдавшие за поэтом в последние месяцы его жизни, утверждали, что Блок умер, потому что он хотел умереть».
